Вторая по численности этногенетическая группа — ирландоавстралийцы. Лица ирландского происхождения образуют, по приблизительным подсчетам, около четвертой части австралийской нации. Ирландоавстралийцы расселены по всем штатам, хотя наиболее высок их удельный вес в Квинсленде. Ирландоавстралийцы — в целом самая бедная часть англоавстралийской нации, австралийская элита относится к ним свысока. Известны случаи дискриминации (правда, не ярко выраженной) австралийцев ирландского происхождения. В связи со всем этим ирландоавстралийцы — наиболее обособленная из всех групп англоавстралийской нации.
Еще одна крупная этногенетическая группа — шотландоавстралийцы. Шотландское происхождение имеет примерно восьмая часть австралийцев. Шотландоавстралийцы также живут во всех штатах, но наиболее высока их доля в населении Виктории. Представители этой группы менее обособлены, чем ирландоавстралийцы, хотя и продолжают сохранять некоторые шотландские обычаи: они справляют свои праздники, иногда надевают шотландские национальные костюмы. У австралийцев шотландского происхождения существует свое Каледонское общество, фактически представляющее собой капеллу волынщиков.
Представители англоавстралийской нации уэльского происхождения сравнительно малочисленны (1,5% всех австралийцев), расселены они относительно дисперсно и не образуют ярко выраженной этногенетической группы. Помимо этногенетических групп в составе англоавстралийской нации существуют также этноконфессиональные группы (о них будет подробно сказано несколько ниже при характеристике конфессионального состава населения Австралии).
Наконец, внутри англоавстралийской нации выделяются еще региональные этнические группы по отдельным штатам Австралии: новоюжноуэльсцы, викторианцы, квинслендцы, южноавстралийцы, западноавстралийцы, тасманийцы, или, точнее, англотасманийцы. Наличие их связано с длительным самостоятельным политическим и этническим развитием населения отдельных австралийских колоний. Образовавшиеся этнокультурные различия между жителями различных штатов (как правило, не очень значительные) не смогли полностью нивелироваться за 86 лет существования Австралийского Союза. Конечно, такого резкого антагонизма, который наблюдался во второй половине XIX в. между жителями Нового Южного Уэльса и Виктории, уже не существует, однако остатки противостояния двух крупнейших штатов Австралии ощущаются в психологической сфере до сих пор.
Но все же, несмотря на наличие этногенетических, этноконфессиональных и региональных групп, англоавстралийская нация, бесспорно, обладает определенной целостностью, и сознание национального единства явно превалирует над сознанием принадлежности к той или иной группе. Вместе с тем, как и у всякой нации переселенческой страны, у англоавстралийской нации этнические рубежи подвижны, легкопроникаемы: через них происходит беспрерывное вливание новых элементов из так называемых переходных групп, о которых будет сказано ниже. Причем момент, когда тот или иной представитель переходной группы становится англоавстралийцем, порой весьма трудно уловим. Все это (наряду с тем обстоятельством, что во время переписи не определяется этническая принадлежность лиц европейского происхождения) очень затрудняет установление подлинной численности аиглоавстралийцев. Поэтому для определения их числа нужно из общего числа лиц европейского происхождения вычесть численность представителен всех европейских иммигрантских групп (в основном переходных). Но даже такие весьма приблизительные подсчеты усложнились после 1966 г., когда, как уже говорилось, переписи перестали учитывать «расовую» принадлежность. Поэтому сейчас для установления числа аиглоавстралийцев приходится вычитать из всей численности населения численность остальных групп населения страны (многие из которых определяются либо путем экстраполяции, либо другими весьма условными методами, что значительно снижает точность расчетов).